Как живется камню в нашем климате

Аполлон под дождем

Как живется камню в нашем климате
 

Живется непросто. Слишком много у него недоброжелателей. И если с вандализмом все более-менее понятно, то бороться с «небесной канцелярией» гораздо сложнее. Она земным законам не подчиняется...

– Основной фактор риска утраты памятников – атмосферная коррозия, – отмечает директор приборостроительного предприятия «ОПТЭК» («Оптика в экологии») Владимир Челибанов. – Согласно международным стандартам, существует шесть степеней коррозионной активности атмосферы, от экстремального до очень низкого. В Петербурге и пригородах ситуация не так уж и плоха, более того, за наблюдаемые восемь последних лет она снизилась с высокого уровня до среднего (С3).

В нашем городе действуют две системы атмосферного мониторинга – государственная, которой занимается комитет по природопользованию, и частная. Всего в Петербурге 26 станций, где ведется подобное наблюдение. Компания «ОПТЭК» уже восемь лет осуществляет атмосферный мониторинг вместе со специалистами Музея городской скульптуры. Используются «пассивные датчики» – находящиеся на открытом воздухе образцы из различных материалов. Эти датчики – сами по себе как «мини-памятники»: они точно фиксируют все природные изменения и дают достоверность определения коррозионной активности атмосферы с точностью до 98%.

Два года назад пассивные датчики из меди установили в Некрополе XVIII века в Александро-Невской лавре, а также на Малом проспекте Васильевского острова, в Петергофе у дворца «Коттедж» и в Павловске возле дворца. Максимальная агрессивность воздуха за последние два года стабильно фиксировалась в начале зимы. Максимальная скорость коррозии наблюдалась на Васильевском острове, а в Некрополе она была точно такая же, как в Петергофе и Павловске.

О результатах исследований говорилось на прошедшей недавно международной конференции «Музей под открытым небом. Современные подходы к сохранению скульптуры», организованной Музеем городской скульптуры и Санкт-Петербургским госуниверситетом. Выяснилось: стабильно снижается содержание сернистого газа. На первое место выступают загрязнения воздушной среды оксидами азота и углеродом, что сказывается на особенностях разрушения памятников.

– Основной «болезнью» памятников из мраморов, известняков и синтетических карбонатных материалов является химическое превращение кальцита в гипс – под действием серной кислоты, – отмечает доктор геолого-минералогических наук профессор СПбГУ Ольга Франк-Каменецкая. – Это приводит к образованию обогащенной гипсом патины, которая затем отслаивается вместе с горной породой и ведет к невосполнимым утратам. Но сегодня на первый план выходят процессы химического выветривания камня под действием азотной кислоты.

Меньше всего коррозионная активность воздуха влияет на памятники из бронзы, которые наиболее приспособлены к нашему климату благодаря их специальному патинированию. Самый устойчивый камень в Петербурге – шокшинский кварцит. Он применен в постаменте памятника Николаю I.

Увы, над памятниками не возведешь стеклянные футляры! В Летнем саду, к примеру, заменили почти все скульптуры на копии, а подлинники перенесли в Михайловский замок. О необходимости этого специалисты говорили еще в конце 1940-х годов, фиксируя выветривание мрамора. «Все статуи изъедены сверху донизу», – говорилось в одном из отчетов.

Однако заменять скульптуры стали только в середине 1980-х годов, когда стало совершенно очевидным, что многие из них уже в критическом состоянии. Повлиял еще и ночной погром, учиненный вандалами в Летнем саду в 1979 году, – тогда пострадало более десятка скульптур. Но ведь все монументы в городе не заменить на копии...

– За памятниками нужен постоянный контроль специалистов, – отмечает доктор геолого-минералогических наук профессор СПбГУ Андрей Булах, приводя в пример историю с расколовшейся вазой в Летнем саду. — Если бы за ее состоянием постоянно наблюдали, то беды бы не произошло. Между тем ваза, плохо закрытая сверху, вбирала в себя воду, лед зимой давил изнутри на стенки, и в роковую зиму 2008/2009 годов, отмеченную частыми перепадами температур, ваза просто не выдержала.

Роковую роль сыграла одна из «геологических» трещин, существовавших изначально в материале вазы. Под натиском льда камень начал быстро расходиться по направлению этой трещины. В результате ваза распалась на две половины, каждая весом до трех с половиной тонн. В ходе реставрации осколки в буквальном смысле склеили. Предсказать, сколько теперь она простоит, трудно...

Однако причины проблем с камнем не только в климате. Горожанам хорошо знакомо, как трескаются и буквально крошатся современные гранитные мостовые.

– Это происходит из-за скоростных технологий обработки камня, – поясняет Ольга Франк-Каменецкая. – Раньше гранитную плиту распиливали мягкими абразивами, которые не образуют микротрещины в граните. Сейчас распил носит взрывной характер: используют алмазный инструмент и огромную скорость резки. В результате в распиле образуется трещиноватый слой, который быстро распространяется в глубь материала.

Но главная беда, как полагает Андрей Булах, состоит в том, что гранитные плиты для мощения сегодня делают слишком тонкими. А, например, старинные каменные плиты, использованные в тротуарах Аничкова моста, – около двадцати сантиметров в толщину.

– И еще: при укладке гранит внизу промазывают скрепляющим раствором, но не по всей площади, а как мастерок покажет руке. Зимой гранитные плиты промерзают неравномерно. Также неравномерно по ним распределяется механическая нагрузка от пешеходов, снегоуборочных и моечных машин и другой техники. Утрамбовка песка под плитами плохая. И вот гранит лопается и лопается, – говорит Андрей Булах.

По словам ученого, самый слабый по механической прочности камень, используемый в городе, – это слоистая известняковая плита из Путиловского и других карьеров Ленинградской области. Ею словно «вафлями» обложены кирпичные фундаменты практически всех старинных зданий для гидроизоляции стен. Очень часто эти плитки уже разъедены временем. Теперь их стали менять, но делают это зря. Лучше не трогать старую обкладку стен, она еще будет долго служить.

– Строители, позабыв о старых секретах, совершают две роковые ошибки, – считает Булах. – Во-первых, они берут в дело любой из двенадцати слоев камня в Путиловском карьере. А его можно использовать только из трех слоев, остальной – красив, но непрочен и быстро рассыпается. Во-вторых, для экономии материала плитки ставят вертикально, крепя их «по современной технологии» на цементе к металлической решетке. Сцепление крепкое, но плитка осыпается по ее глинистым прослоям...

Источник: "С.-Петербургские ведомости"

 

Закрыть Заказать обратный звонок
Контактное лицо:
Телефон:
Время звонка:
Комментарий:

Вы не поставили галочку!

Спасибо! Мы Вам перезвоним!

Закрыть Оставить заявку
Прибор:
Контактное лицо:
Телефон:
Комментарий:
Закрыть Задать вопрос
Прибор:
Контактное лицо:
Телефон:
Вопрос: